– Лилёк, нас ведь обещали покормить, можно было и не брать все это!
– Тю! Пока их шашлыка дождёшься, с голоду помрешь! Специально ведь не ели дома, чтобы на свежем воздухе позавтракать! И потом, не забывай, нам надо к источнику, пока туда-сюда ходим, аппетит нагуляем, как раз к корпоративному обеду!
– Ну вот скажи, для чего нам туда добрый час пёхать!
– А что целый день делать-то?
– Отдыхать, загорать, купаться!
– Всё успеем, Лёвушка! Святой водицы испить душа просит!
– Ты говоришь, как столетняя старуха!
– Ничего не понимаешь, дорогой! Покаяться никогда не поздно и, тем более, не рано!
– На тебе нет никаких грехов, дорогая моя! Кому надо, тот и не думает отпущения просить! – Лев Егорович неопределенно кивнул в сторону кустов, за которыми царило интенсивное движение.
– Пусть себе! Это их дело, а мне мой грех известен! – лицо женщины омрачилось, словно день, напуганный наступлением сумерек. – Лилёк, опять ты за своё! Сколько можно вбивать себе в голову несуществующую вину перед покойной тёщенькой!
– Мама мучилась, Лёва, сильно мучилась, а я считала – она преувеличивает свои болячки, чтобы привлечь к себе внимание! – женщина помотала головой, словно отрицая некий общеизвестный факт. – Я ей не верила, своей матери! Все твердила: «Неужели, нельзя потерпеть!» Она только качала головой: «Чужую беду руками разведу!»
– Я тогда денно и нощно вкалывал, а на тебе были дом, работа да двое маленьких детей – если помнишь, тогда мы сестриного сына в семью взяли, который сиротой остался! Кто же тогда знал, что этот поганец станет картежником, продаст за долги квартиру покойных родителей, а потом еще и у нас часть жилплощади по суду оттяпает! То бы мы сейчас сами ту пятикомнатную на две разменяли, да не надо было бы сыну в ипотеку вляпываться! – с досадой молвил Лев Егорович.
– Ладно, муж, к чему прошлое ворошить! Неужто бы мы племяша малолетнего тогда бросили! – воскликнула Лилия Петровна. – А маме я должна была верить! Должна, и всё тут!
– А я до сих пор считаю, тёща свои страдания преувеличивала! Вспомни, на что она жаловалась?
– На суставы, – глаза женщины наполнились слезами, напоминая омытые дождём вишни.
– Правильно! А умерла от чего?
– Оторвался тромб! Но это ни о чем не говорит! Лёва, не рви мне душу!
– Сама начинаешь, «грех, грех»! Давай оставим этот разговор, Лилия батьковна, пока аппетит окончательно не испортился!
– Ладно, перекусим, искупаемся, и двинем к источнику!
– Как скажешь, милая!
Лилия Петровна вздохнула. Если бы все так просто: запретил себе вспоминать, и на том успокоился! Совесть рано или поздно даст о себе знать, на то она и совесть!
11. 9 июня, 10.05. Фирма «Соло»
Столы сплошь покрылись легкими закусками: тарелками с овощами и фруктами, сырокопчёной колбасой и соленой красной рыбой. Вдоволь привезли целиковых помидоров, листьев салата и пряных трав. Но то для шашлыка, который подоспеет не так скоро – после того, как все накупаются и аппетит нагуляют на свежем воздухе.
А сейчас разминка перед основным застольем.
Все расселись по лавкам, как на деревенской свадьбе, и, будто ожидая разрешения выпить и закусить, призывно смотрели на шефа, умостившегося во главе стола на пластмассовом стуле.
– Коллеги, прошу тишины! – поднялась вездесущая Соловьева, спонтанно решившая «расчистить поляну» для дражайшего шефа. К слову сказать, она по совместительству временно выполняла работу секретарши, которая намедни ушла в декрет. Ирка ожидала, когда ее введут в должность по приказу, возмечтав скакнуть с данного трамплина в кадровики взамен Ираиды Арнольдовны, чей возраст вплотную приблизился к пенсионному.
Понятно, ей прямой резон учинить полноценный подхалимаж перед боссом.
– Не секрет, зачем мы собрались в этом прекрасном, благодатном месте: отметить очень важную дату – пятилетие нашей фирмы! Виктор Александрович, просим! – звонко выкрикнула девушка и забила в ладоши, словно благодарный зритель под занавес спектакля.
Её поддержали дружно, но нестройно.
Кавярзин не без труда поднялся с пластиковой рюмкой в пухлой руке, приосанился, словно петух при виде квочки:
– Коллеги! Хочу поблагодарить всех вас за труды праведные! Благодаря общим усилиям, «Соло» процветает и будет процветать…
– Аминь, – шепнул Ванюша на ухо Ленке Зиминой – та коротко хихикнула в кулачок.
– …пусть успехи наши приумножатся, а неудачи растают, как полночный дым! – Кавярзин жестом завзятого выпивохи опрокинул рюмашку в жадно отверстые уста.
Из кодекса клерка:
Пункт шестой: «Шеф не пьет – Шеф дегустирует».
Сотрудники снова похлопали и, повторив широкий жест своего босса, принялись интенсивно жевать. Какое-то время над столом висела тишина, не нарушаемая даже звяканьем посуды, выполненной из пластика. Вот уж право, достижение прогресса – беззвучная трапеза.
– Как банально! Уж не мог приличный тост из Сети скачать! – Ленин снова обратился к девушке, едва ощутимо пощекотав губами ее ухо.
– Уж лучше своими словами – нет ничего хуже, чем шеф, цитирующий тост по бумажке, – возразила Зимина.
– По мне, пускай бы сразу миновали официальную часть, – не унимался Ванюша.
– Между первой и второй промежуток небольшой! – словно завзятый тамада, выкрикнула Ирка. – Наполним рюмки, друзья! Кому есть, что сказать, не молчите!
Еле заметным кивком Кавярзин подбодрил брюнетку, сидевшую по правую руку – Ладу Вельчинову.
В этой высокой, смуглой, гибкой, как лоза, молодой женщине стервозность органично сочеталась с острым умом, тонким юмором и выдающимся профессионализмом. Коллеги её уважали за умение блестяще разбираться в самых сложных и запутанных ситуациях. Лада не искала виноватых – она их попросту видела. Запудрить ей мозги не представлялось возможным. Но и разруливать любой сложный конфликт красавица-брюнетка умела на раз. С Ладой советовались, её авторитет признавали непререкаемым, а меткие и остроумные фразы цитировали. С таким-то умом можно смело баллотироваться в депутаты, хотя не факт, что именно это качество является пропуском в ряды народных избранников. Тем не менее, девушка решила продолжить работу в столице…
За столом воцарилась напряженная тишина – все уже знали, о чем пойдет речь.
– Дорогие коллеги! – голос Лады едва ощутимо дрогнул. – Уж не знаю, грустная или веселая та новость, которою я хочу поделиться с вами. Пять лет работы в нашей фирме из жизни не вычеркнуть, да и не собираюсь! Наоборот, здесь я приобрела бесценный опыт, получила знания и профессиональную закалку. Теперь хочу продолжить карьеру в столице. Конечно, переживаю – там наверняка и нравы пожестче, и конкуренция посерьезнее. Вы для меня стали не просто сотрудниками, а хорошей доброй семьёй! Потому не могу без грусти расставаться с «Соло»! Как в песне поется «Наша жизнь – бесконечное соло, ошибся, но играй!» За вас, дорогие мои! Чтобы вы продолжали играть долго и успешно! Но уже без меня! Простите…
Вельчинова села на место и взяла салфетку, которую приложила к глазам.
– Черт! До чего душевно! – проговорила Ленка на ухо Тане.
– Я даже прослезилась, – всхлипнула та. – Жаль Ладку, она девка правильная.
– С чего бы жаль – не померла же! Наоборот, будет вся в шоколаде! – заявила Ленка.
– Интересно, кого шеф на ее место метит? – проговорил Ванюша Ленин.
– Явно не тебя, – хмыкнула Зимина.
– У меня нехорошие подозрения, – Зарова переместила взор на незнакомца, сидевшего по левую руку от Кавярзина.
– Во засада! Что-то мне этот перец не по вкусу, – парень скорчил лицо. – Чую, малость гниловат…
– По внешности не судят, – возразила Таня. – Может, он лапочка!
– Зара, ты жуть, какая гуманная! Неужели по роже не видно? Вон как из-под бейсболки зыркает, словно фотографирует! – Ленка смачно отправила в рот кусок сырокопченой колбаски.
– Ну, Лада, расстроила ты нас! – проговорила с места Ирка Соловьева.
– Мне тоже как-то по себе! – призналась Вельчинова.
– Ничего, привыкнешь, не на пустое место идешь! – проговорил Кавярзин, уже слегка размякший от жары и алкоголя.
– Мы чего-то не знаем? – оживилась Ирка.
– Наверное, пора раскрыть карты: жених у меня в Москве, мы с ним во время моей командировки три года назад познакомилась. А теперь я получила официальное предложение руки и сердца и одновременно места в фирме «Клементина» – если помните, это наш партнер!
– О, везет же! Любовь и работа в одном флаконе! Так за это надо по стопочке! – оживилась Соловьёва и вскочила с места. – Рады мы за тебя, Ладочка, будь счастлива! За молодых!
– Спасибо, друзья! – растрогалась Вельчинова.
– Деток планируете? – поинтересовалась Ираида Арнольдовна, кадровичка.
